სხვა რელიგიები, სწავლება და ტრადიციები პარამეტრები

[KAIROS]

ვხსნი ახალ თემას, რომელიც ძალიან მომცველი უნდა იყოს და ვფიქრობ, უნდა შემოუერთდეს ერთი-ორი პატარა თემა, ოღონდ ვთხოვ დავითს, პირველ პოსტად ეს დატოვოს ჩემი და ავტორობაც შემინარჩუნოს ( სხვა თემაში კი გთხოვთ გამოასწოროთ მსგავსი პრობლემა ), ახლა ახალი თემის შესახებ; აქამდე ჩვენ ვსაუბრობთ როგორ გვესმის საკუთარი რელიგია და ვსწავლობთ მას, ვარჩევთ რა ფსევდოს ნამდვილისაგან, ამ თემაში კი იგივე გავაკეთოთ ოღონდ სხვა დიდ რელიგიებთან დაკავშირებით ( სექტებზე ცალკე თემაა გახსნილი ) ...

ხორცის საკითხი ისლამში და იუდაიზმში

...

ჰალალი ( ნებადართული)

მუსულმანობის ერთერთ ტრადიცია ხორცთან დაკავშირებით უმჭიდროესად უკავშირდება იუდაიზმს, რადგან მუჰამედმა ზუსტად გადმოიღო ძველი აღთქმის კანონები და მოარგო არაბულ გარემოს... ვნახოთ რა კანონები აქვთ მათ;ახლა შევჩერდეთ ისლამის პოზიციაზე(რასაც ქვემოთ დავწერ წყაროდ გამოვიყენებ აბდელაჰ მეჩნუინს, ისლამის ექსპერტს და პრეზიდენტს ისლამური ორგანიზაციისა ევროპაში და არაბეთში, გაზ. მეტროპოლი 20.04.2008 გვ. 11), ეს ექსპერტი 12 საკითხად აყალიბებს, ცხოველის დაკვლის და მიღების ცერემონიალს

1. საჭმელად გამოყენება შეიძლება მხოლოდამხოლოდ ჯანმრთელი ცხოველისა, არც უნდა იყვნენ ნაკლულნი, დაჭრილნი და ავადმყოფნი

2. მკაცრად არის აკრძალული ცხოველთა ცემა და დაშინება ( ), დაკვლის წინ ცხოველს უნდა ეფერებოდნენ ( )

3. ცხოველისათვის ჭრილობის მიყენება ანუ დაჭრა მკაცრად არის აკრძალული, მხოლოდ უნდა დაიკლას.

ახლა როგორ უნდა დაიკლას

4. ჰალალით დაკვლას უნდა ახორციელებდეს, მხოლოდ ჰალალით დამკვლელი, არაჰალალით დამკვლელს არა აქვს უფლება ჰალალით დაკლას ( ანუ რიტუალურ დაკვლას მხოლოდ სპეცყასაბი ახორციელებს, რომელიც მხოლოდ ამ საქმითაა დაკავებული)

5. ასეთი სპეცყასაბი უნდა იყოს აუცილებლად ზრდასრული მუსულმანი ( მამაკაცი რათქმაუნდა ), გონებით და ფიზიკურად ჯანსაღი, და კარგად უნდა იცნობდეს ყველა პროცედურას

6. შესაბამად ჰალალით დაკლულის უფლება მხოლოდ მუსულმანს აქვს

7. დაკვლისას ცხოველი გონზე უნდა იყოს ( ან არ შეიძლება დაძინება, გათიშვა და ა.შ.)

8. მერე იქ წესში ჩამოთვლილია ხელის როგორ მოძრაობით ზუსტად სად უნდა მიაყენოს ჭრილობა და რა ნაწილი უნდა გადაჭრას, თავის მოჭრა არ შეიძლება,

9. დაკვლა უნდა მოხდეს მხოლოდ ერთი დატყმით, ანუ მეორეჯერ დანის აწევა არ შეიძლება ( )

10. დაკვლა ისე უნდა მოხდეს, რომ მთავარი სისხლსადინარები გადაიხსნას და მთლიანად მოხდეს სისხლისგან დაცლა

11. ცხოველის აკუწვა და ნაწილებად დაჭრა, გატყვება და ა.შ. მხოლოდ მაშინ უნდა მოხდეს, როცა დარწმუნდებიან მის სიკვდილში

12. და რათქმაუნდა დაკვლა და ჭამა შეიძლება მხოლოდ "წმინდა" ცხოველებისა ( მცოხნელი და ჩლიქგაყოფილი), ღორი ყველაზე უწმინდურია...

,,,,,,,,,,,,,,,


აი ასეა დაწვრილმანებული "ჰალალის" ტრადიცია, ქრისტიანობას მსგავსი შეზღუდვები არ გააჩნია, იუდაიზმში მსგავსი სიტუაციაა, გახსნილია სპეციალური საყასბოები, სადაც ასეთად გამზადებული ხორცი იყიდება...

იხარეთ;

კაიროსი!

[KAIROS]

Мусульмане и мусульманство в житиях византийских святых
Юрий Максимов

Православие.Ru / Интернет-журнал, 30 сентября 2008 г.

http://www.pravoslavie.ru/jurnal/4484.htm

( აქ ნახავთ ამ საინტერესო ფრესკას, პატრიარქი და სულთანი ერთად)

Свт. Геннадий II, патриарх Константинопольский и султан Мехмед II. Мозаика



Особое место в ряду византийских произведений, посвященных полемике с исламом, занимает житийная литература.

В житиях византийских святых находит место ряд тем, так или иначе касающихся ислама. Прежде всего, в них отображены те испытания, которым подверглись христиане из-за нападений мусульман на Византию. Так, святая Феодора Фессалоникийская († 892) вместе с мужем оказывается вынуждена покинуть родной остров Эгину, на который напали арабы. Сообщается, что мусульмане при захвате острова взяли в плен многих жителей, немало их было убито, в том числе и брат святой Феодоры[1]. Преподобный Иосиф Песнописец в детстве вместе с родителями бежал с Сицилии из-за нашествия арабов, а уже в зрелом возрасте он был захвачен пиратами и провел много лет в мусульманском плену[2]. То же нашествие арабов на Сицилию вынуждало дважды покидать родные края другого святого Х века – преподобного Савву Младшего[3]. И в «Житии преподобного Феодора Студита», написанном Михаилом Студитом, говорится, что святому Феодору вместе с другими братиями пришлось оставить Саккудионский монастырь и переселиться в столицу, «так как в то время безбожные агаряне опустошали верхние области и наводили страх смерти на души ближайших жителей»[4].

Преподобная Феоктиста Лесбосская (VIII в.) в 18-летнем возрасте была захвачена в плен арабскими пиратами, напавшими на Лесбос, но смогла убежать, когда корабль сделал временную остановку у необитаемого острова Парос. Здесь святая и подвизалась 35 лет в отшельничестве[5]. В «Житии святого Евфимия Нового» говорится о том, что на остров Неон «диавол напустил сарацин» и часть подвижников оказались в плену у арабов, но спаслись чудесным образом[6]. Также и в житии святого Филарета Милостивого, составленном Никитой Пафлагонским, арабы-мусульмане предстают как орудия диавола, и из-за их набегов святой теряет большую часть своего имущества[7]. Преподобный Феодор Киферский († 961) поселился на острове Кифера, когда тот стал совершенно безлюдным после рейдов Критских арабов, и на протяжении многих лет был его единственным обитателем[8]. Год в турецком плену провел святитель Григорий Палама.

От бедствий страдали и давно почившие святые. В «Сказании о перенесении мощей священномученика Ферапонтия Кипрского» упоминается о нашествии на Кипр в начале IX века арабов под предводительством адмирала Харуна, который «разрушил церкви и рассеял островитян»[9]. Священномученик Ферапонт, пострадавший при Диоклетиане, чудесным образом явившись, изъявил свою волю о том, чтобы его мощи были перенесены в Константинополь, что и было совершено. Похожая история связана с перенесением мощей апостола Варфоломея с острова Липара в Италию. В IX веке мусульмане опустошили и разграбили остров и, набросившись на могилу апостола, разбросали кости его. Явившись во сне одному греческому монаху, апостол попросил его собрать кости и сохранить их.

Осмысление духовных причин этих бедствий, предлагаемое агиографами, совпадало с тем, что писали византийские историки. Поэтому, например, в «Житии Николая Студита», написанном около 924 года сказано, что «Николай происходил из славнейшего острова Крита, пользовавшегося тогда Христовою свободой, хотя теперь в нем обитает жалкий народ – потомки Агари, поработившие нас за грехи наши»[10].

При этом многие святые защищали христиан от мусульманских атак и притеснений, причем как «естественным», так и сверхъестественным образом.

Несколько примеров защиты «естественным образом»: святитель Георгий Амастрийский в конце VIII века возглавлял и руководил обороной Амастрия против атаки арабов[11]. Святитель Иоанн Атталийский предупреждает свою паству, говоря: «Через 40 дней придет на Атталию гнев Господень», и призывает к покаянию. В указанный срок прибывает арабский флот. Святой командует приготовлением города к осаде и выходит на переговоры с арабским флотоводцем: «Я говорю тебе, если ты пожелаешь обидеть этот бедный город и нам, гостящим в нем, повредить в чем-нибудь, то Бог наш не позволит тебе больше увидеть Сирию». Испугавшись, арабский флотоводец отступил от города[12]. Святитель Димитриан Хитрийский в 913 году ходил в Багдад на прием к халифу, чтобы ходатайствовать об освобождении плененных киприотов – своей паствы, и был успешен и вернулся на родину с освобожденными пленниками[13].

Это далеко не единственный случай, когда святым приходилось брать на себя дипломатические функции, чтобы отстаивать интересы христиан перед мусульманами и, в случае нужды, защищать христианскую веру. Императрица Ирина посылала священномученика Евфимия Сардийского († 831) с посольством в Багдад[14], а император Михаил III посылал святого Константина Философа в составе посольства, чтобы договориться с арабами об обмене пленными.

Примеры защиты сверхъестественной более разнообразны. Преподобный Антоний Младший († 865) предсказал византийскому полководцу Петронасу победу над арабами в 863 году[15]. Никита Пафлагонский в «Житии святого Игнатия» приводит случай, как стратиг Сицилии Мусулик клятвенно утверждал, что когда он в войне с сарацинами призвал на помощь Игнатия, то увидел его в воздухе на белом коне, с правого фланга предводительствующего войском, и тогда укрепленный видением стратопедарх разбил сарацин[16]. Среди чудес, совершенных святителем Иоанном Готфским († 755), упоминается спасение его ученика Лонгина от рук арабов, которые намеревались распять его[17]. Святитель Иоанн Полиботский († 837) позаботился о своей пастве и после смерти: арабы, захватившие Полибот и разграбившие гробницу святителя, не смогли сжечь его мощи, и осквернителей, после их кощунственной попытки, постигла тяжелая болезнь. Когда они раскаялись и отпустили пленников-христиан, святой исцелил их[18].

В житии преподобного Иоанникия Великого есть примечательный эпизод, указывающий на некоторые бытовые особенности взаимоотношений византийцев с мусульманами. Родственники одного ромейского солдата Евандрия, попавшего в плен к мусульманам, пришли к преподобному, когда узнали, что его собирается навестить патрикий Лев. Они попросили, чтобы святой походатайствовал перед патрикием, и тот выдал бы им пленного мусульманина, которого бы они впоследствии обменяли на Евандрия. Однако беседа святого и патрикия проходила о душеполезных предметах, и преподобный Иоанникий забыл изложить ему просьбу, из-за чего родственники весьма огорчились и соблазнились. Тогда преподобный в ту же ночь явился в мусульманской темнице и помог бежать Евандрию и еще одному православному пленнику[19].

Особая тема, занимавшая византийских агиографов, – страдания христиан в арабском халифате, на землях, некогда бывших христианскими.

В «Житии преподобного Илариона Грузина» († 880) рассказывается, как преподобный во время паломничества в Палестину подвергся нападению арабов. Они обнажили мечи, но руки их окаменели; тогда мусульмане пали в ноги святому, умоляя простить их. Помолившись, преподобный Иларион исцелил их; в благодарность за это арабы предложили ему пищу и дали проводника до горы Фавор[20].

«Житие святого мученика Вакха Нового» особенно интересно тем, что касается трагедии постепенной исламизации христиан, живущих в арабском халифате. Отец мученика, живший в Палестине, был христианином, но обратился в ислам и воспитал в мусульманстве семерых своих сыновей, третьим из которых был Дахак. Мать же его оставалась верной христианству и втайне посещала церкви. После смерти отца Дахак принимает решение обратиться в Православие, его укрепляет в этом мать. Посетив лавру святого Саввы, юноша сообщает о своем намерении игумену. Игумен напоминает об опасности крещения, так как мусульмане убивают тех, кто уходит из ислама. Дахак подтверждает свою готовность и сподобляется крещения с именем Вакха, а затем и пострига. Под влиянием Вакха переходят в христианство и его братья вместе со своими семьями. Однако жена одного из них предала их, мусульмане схватили Вакха и привели на допрос к Иерусалимскому эмиру. Тот его помещает в тюрьму, а затем отправляет на суд халифа в Багдад, предварив письмом, в котором описывает Вакха как юношу, который «отказавшись от нашей веры, перешел в заблуждение так называемых христиан и увлек за собой многих». В Багдаде мученик, отказавшийся возвратиться в ислам, был казнен через отсечение головы в 788 году[21].

«Житие святого мученика Илии Гелиопольского» касается той же проблемы, показывая, каким опасностям для веры были подвержены христиане, живущие в мусульманском государстве. Живя в Дамаске, Илия работал в доме одного сирийца, перешедшего из христианства в ислам. Однажды во время пира хозяин дома и его гости-мусульмане дружно уговаривали Илию принять ислам, но не преуспели в том. Тогда на следующий день сириец стал убеждать всех, что Илия будто бы уже принял ислам. Илия вместе со всей семьей покинул город, но когда восемь лет спустя вернулся в Дамаск, сириец узнал его и донес властям как якобы о том, кто из ислама вернулся в христианство. Отказавшись перед правителем принять ислам, Илия после многих пыток был казнен в 779 году. После этого он прославился многими чудесами, свидетелями которых были и мусульмане[22].

Мученики, пострадавшие от мусульман, в глазах византийцев своим подвигом верности свидетельствовали о превосходстве Христовой истины над исламом. Среди примеров можно упомянуть 60 мучеников Иерусалимских, которые были византийскими паломниками, что отправились в 725 году на поклонение в Святую Землю. Они были захвачены мусульманами в Кесарии, так как тогда уже истек срок семилетнего перемирия. Их принуждали принять ислам. Из 70 паломников семеро не выдержали и стали мусульманами, трое умерли по дороге, а 60 предпочли сохранить верность Христу и приняли мученическую смерть в Иерусалиме[23]. 42 мученика Аморийских – это захваченные в плен мусульманами при взятии Амория византийские офицеры. После семи лет плена и категорического отказа принять ислам они, по приказу халифа, были казнены на берегу Тигра в 845 году.

В Константинопольском синаксаре упоминаются преподобномученики Зобского монастыря, находившегося недалеко от Севастополиса. Игумен Михаил вместе с 36 братиями приняли мученическую кончину от рук мусульман во время набега «эмира агарянского» Али бен Сулаймана в 785 году[24]. А в 796 году арабы-разбойники напали на лавру святого Саввы Освященного в Палестине и убили большую часть братии. При этом преподобномученика Христофора, который в прошлом был мусульманином, но обратился в христианство, арабы-грабители взяли с собой и отвели в город, где передали судье, и Христофор после пыток был казнен как вероотступник[25].

Еще одна важная тема житий – миссионерская деятельность святых, направленная на проповедь христианства мусульманам. Особенно выделяется в этой связи «Житие святого Илии Нового»[26]. Святой был родом из Сицилии, и звали его Иоанн. Он был загодя извещен о том, что ему предстоит попасть в плен и оказаться в Африке, где он должен будет наставить на путь истинный слабых в вере. Жителям города Энна он за три дня предсказывает нападение арабов. Предсказание сбылось, Иоанн вместе со многими другими оказался в плену. Из плена его выкупил один христианин, после чего Иоанн отправился в Северную Африку. Здесь его уважали не только христиане, но и мусульмане. Затем он ушел в Палестину, где принял постриг с именем Илия. В пути он проповедовал мусульманам-попутчикам, и 12 из них приняли крещение. Однажды святой стал свидетеля спора о вере между мусульманином и христианином. В пылу спора христианин ударил собеседника по голове. Обоих доставили на суд к эмиру, который отпустил мусульманина, а христианина повелел обезглавить. Придя на место казни, святой по молитве воскресил казненного христианина. Это стало известно, и много больных мусульман приходило к Илии за исцелением, и многие из них крестились. В конце жизни святой возвращается на родину, и, как сказано в житии, по его молитве сицилийские города были избавлены от нападения африканского эмира Ибрагима в 902 году. Умер святой в Фессалониках в 903 году.

Есть и другие примеры. Преподобный Никон Метаноит († 1000) после того, как Крит был отвоеван у арабов Никифором II Фокой в 961 году, семь лет ходил по острову, миссионерствуя[27]. В начале Х века арабы, вторгшиеся на Пелопоннес, были так поражены святостью Петра Аргосского († 923), что тотчас приняли крещение[28]. Преподобная Анфиса Мантинейская в 771 году послала святого Романа на миссионерские труды, за которые он был схвачен арабскими солдатами и казнен в 780 году[29]. Святитель Феодор Эдесский, согласно его житию, тайно обратил в христианство мусульманского правителя и трех его слуг.

К этой теме примыкают жизнеописания святых, обратившихся из ислама в христианство. Мы уже упомянули мучеников Вакха-Дахака и Христофора Савваита. Преподобный Григорий Декаполит сообщает о мученике Пахомии, племяннике халифа, а Константин Акрополит – о святом варваре, бывшем разбойнике.

Иногда можно встретить в агиографической литературе и примеры относительно позитивного отношения к мусульманам. Например, преподобный Иоанн Пустынник (VIII в.), подвизавшийся в иудейской пустыне недалеко от лавры святого Саввы, упрекал другого отшельника за то, что тот называл арабов «наихудшими из людей»[30], а патриарх Филофей (XIV в.) рассказывает, что святой Савва из Ватопеда во время своего путешествия в Сирию и Палестину пользовался почтением мусульман и имел дружеские встречи с одним из их предводителей. Имел друзей среди мусульман и святитель Петр Маюмский, что, впрочем, не помешало им донести на него, когда святой стал призывать их принять христианство, уверяя, что следование «лжепророку Мухаммеду» ведет их к погибели.

Итак, в житиях многих святых затрагиваются темы отношений христиан с мусульманским миром, особенно в житиях тех святых, что обратились из ислама, святых-миссионеров среди мусульман, а также в житиях мучеников, пострадавших от рук арабов. В отличие от интеллектуальной аргументации большинства «опровержений» и «диалогов», в житиях основным аргументом в пользу христианства становятся чудеса, совершенные святыми, равно как и биографические факты обращений мусульман ко Христу, святость и самоотверженность христианских подвижников, а также свидетельства истинности христианства подвижнической жизнью и мученической смертью святых.

Порою агиографы влагали в уста мучеников прямые полемические речи: ответы на мусульманские упреки христианам, данные святыми, должны были выглядеть тем более убедительными, что крепость веры была засвидетельствована мученическою кровью святых. Тут мы видим сознательное обращение византийского автора к агиографическому жанру ради усиления эффекта полемических аргументов.

За некоторыми исключениями, в житиях собственно полемический аспект обычно выражен не слишком явно и подробно. Но, как правило, четко обозначены основные расхождения между христианством и исламом: Богочеловечество Христа, Триединство Бога, распятие, «лжепророк Мухаммед»; христианство нередко изображается как вера, направленная на небесное, а ислам – как вера, направленная на земное.

Другая важная мысль такого рода агиографических памятников – идея соприкосновения мусульманского мира не только с христианской ученостью, но и с христианским духовным опытом. И одно это свидетельство опыта оказывается достаточным для обращения самого мусульманина.

Также, в соответствии с законами агиографии, произведения этого жанра нередко выражают идею свидетельства перед мусульманами истинности таинства Самим Богом – через чудо, будь то евхаристическое чудо, чудо нетления или неповрежденности мощей мученика после кончины. Это очень важное дополнение к интеллектуальной полемике, которая, как правило, не могла себе позволить прямой апелляции к чудесам.

Можно здесь упомянуть «Послание о Святом Свете» Никиты Клирика к императору Константину VII Багрянородному. Константинопольский священник, отправившись в Иерусалим, становится свидетелем того, как «один из эмиров Багдадских» запрещает православному архиерею проводить пасхальное богослужение в храме Гроба Господня, поскольку через чудо благодатного огня, которое, по мнению эмира, является следствием магии, архиерей «наполнил всю Сирию верою христианскою и, ниспровергая наши нравы, едва не обратил этот край в ромейскую землю». При этом некоторые мусульманские чиновники заступились за христиан. Во время прений стало известно, что чудесный огонь сам сошел, и в храм вместе устремились и христиане, и мусульмане. Церковь наполнилась сиянием, так что «и сами безбожные агаряне были поражены и устыжены». Никита пишет императору: «Я полагаю, это означает не иное, как то, что сила твоей царственности покорит ненавистного Измаила, помрачит скверную веру агарян, как то признается и нечистыми и погаными агарянами»[31].

Упоминаемые в памятниках чудеса евхаристии, а также чудесная помощь христианам на поле боя при обращении к знамению креста и иконе Пресвятой Богородицы, помимо собственно исторического значения, являются «агиографическими» ответами на мусульманскую полемику против почитания христианами креста и икон, а также против евхаристии. Это яркая иллюстрация, демонстрирующая разрешение интеллектуального спора на ином, практическом уровне.

Житийная литература имела гораздо больший круг читателей, чем специальные полемические сочинения, поэтому выраженные в ней представления об исламе, оказывали более широкое влияние на отношение византийцев к мусульманам и их вере.


--------------------------------------------------------------------------------

[1] См.: Kurtz E. Des Klerikers Gregorios Bericht über Leben, Wundertaten und Translation der heiligen Theodora von Thessalonich. St. Petersburg, 1902.

[2]Пападопуло-Керамевс А. Сборник греческих и латинских памятников, касающихся Фотия патриарха. СПБ., 1901. С. 1–14.

[3] См.: Cozza-Luzi I. Historia et laudes ss. Sabae et Macarii. Rome, 1893.

[4]Творения преподобного отца нашего и исповедника Феодора Студита в русском переводе. СПб., 1907. Т. 1. С. 93.

[5]Acta Sanctorum. Nov. 4: 224–233.

[6]Лопарев Х.М. Греческие жития святых VIII–IX вв. Петроград, 1914. С. 473.

[7]Васильев А. Житие Филарета Милостивого // Известия Русского археологического института в Константинополе. 1900. № 5. С. 64–86.

[8]Oikonomides N. Ό βίος τού άγίου Θεοδώρου Κυθήρων // Πρακτικά Tρίτου Πανιονίου Συνεδρίου. Athens, 1967. С. 264–291.

[9]Лопарев Х.М. Греческие жития святых. С. 75.

[10] Там же. С. 187.

[11] Там же. С. 243.

[12] Там же. С. 337.

[13]Grégoire H. Saint Démétrianos, évêque de Chytri // BZ 16, 1907. P. 204–240.

[14]Gouillard J. La vie d’Euthyme de Sardes // TM10, 1987. P. 1–101.

[15]Halkin F. Saint Antoine le Jeune et Pétronas le vainqueur des Arabes en 863 // AB62, 1944. P. 210–223.

[16]Лопарев Х.М. Греческие жития святых. С. 288.

[17]Никитский А. Житие преподобного отца нашего Иоанна, епископа Готфии // Записки Одесского общества истории и древностей. 1883. № 13. С. 25–34.

[18]SynaxCP 279f.

[19]Лопарев Х.М. Греческие жития святых. С. 312.

[20]Житие и деяния Илариона Грузина. М., 1998. С. 110. Подобная история произошла и с преподобным Григорием Декаполитом († 842), правда, в оккупированной арабами части Италии.

[21] Δημετρακόπουλος Φ.Α. Αγιος Βάκχος ό Νέοως // EEPhSPA26, 1979. S. 331–363.

[22]McGrath S. Elias of Heliopolis // Byzantine Authors: Literary Activities and Preoccupations. Leiden, 2003. P. 85–110.

[23]Пападопуло-Керамевс А. Мученичество шестидесяти новых святых мучеников // Православный Палестинский сборник. 1892. № 12 (1). С. 1–23.

[24]SynaxCP 98.1–18.

[25]Лопарев Х.М. Греческие жития святых. С. 388–389.

[26] См.: Rossi Taibbi G. Vita di sant’Elia il Giovane. Palermo, 1962.

[27] См.: Sullivan D. The Life of Saint Nikon. Brookline, 1987.

[28] См.: Иоанн Мейендорф, протопресвитер. Византийские представления об исламе // Альфа и Омега. 1995. № 4 (7).

[29]Peeters P. S. Romain le néomartyr d’après un document géorgien // AB30, 1911. P. 393–427.

[30]Halkin F. Saint Jean l’Erémopolite // AB86, 1968. Р.13–20.

[31]Пападопуло-Керамевс А. Рассказ Никиты, клирика царского // Православный Палестинский сборник. 1894. № 38. С. 7–12.