ქანდაკება, კერპი და ხატი. რა განსხვავებაა მათ შორის, რატომ არ არის ხატთაყვანისცემა კერპთაყვანისცემა პარამეტრები

[afxazi]

ვისაუბროთ ამ საკითხის ირგვლივ. ჩვენს შეხედულებებთან ერთად საინტერესო იქნება თუკი დავწერთ ავტორიტეტულ მოღვაწეთა განმარტებებს.

მაგალითად ათენაგორა ათენელის მოძღვრებით ქანდაკება კერპისგან იმით განსხვავდება, რომ ქანდაკება თაყვანისცემის ობიექტი არ არის, არამედ გასახსენებლი იმ პიროვნების რომელიც მასზეა გამოსახული. ხატი კი კერპისგან იმით სხვაობს, რომ ხატი ესაა არქეტიპი მასზე გამოსახულისა, მაშინ როცა კერპი უშუალოდაა თაყვანისცემის ობიექტი, ის მასალა, ის ნივთი, რასაც კერპი ეწოდება და არა კერპის სახით სხვა რაიმე.

[აკაკი]

afxazi
ხატზე გამოსახულია, ის ვინც ჭეშმარიტად არის

და მას ვცემთ თაყვანს, და არა ხის ჩარჩოებს

[ნონა]

ქანდაკება კერპისგან იმით განსხვავდება, რომ ქანდაკება თაყვანისცემის ობიექტი არ არის, არამედ გასახსენებლი იმ პიროვნების რომელიც მასზეა გამოსახული. ხატი კი კერპისგან იმით სხვაობს, რომ ხატი ესაა არქეტიპი მასზე გამოსახულისა, მაშინ როცა კერპი უშუალოდაა თაყვანისცემის ობიექტი, ის მასალა, ის ნივთი, რასაც კერპი ეწოდება და არა კერპის სახით სხვა რაიმე.

დათო როგორც მე აქედან გამოვიტანე აზრი თუ ადამიანი ხატს უფრო დიდ მნიშვნელობას ანიჭებს ვიდრე კონკრეტულად მასზე გამოსახულ წმინდანს, გაკერპებასთან უნდა გვქონდეს საქმე...

[afxazi]

ნონა

დათო როგორც მე აქედან გამოვიტანე აზრი თუ ადამიანი ხატს უფრო დიდ მნიშვნელობას ანიჭებს ვიდრე კონკრეტულად მასზე გამოსახულ წმინდანს, გაკერპებასთან უნდა გვქონდეს საქმე...

რა თქმა უნდა.

[KAIROS]

ქანდაკება კერპისგან იმით განსხვავდება, რომ ქანდაკება თაყვანისცემის ობიექტი არ არის, არამედ გასახსენებლი იმ პიროვნების რომელიც მასზეა გამოსახული. ხატი კი კერპისგან იმით სხვაობს, რომ ხატი ესაა არქეტიპი მასზე გამოსახულისა, მაშინ როცა კერპი უშუალოდაა თაყვანისცემის ობიექტი, ის მასალა, ის ნივთი, რასაც კერპი ეწოდება და არა კერპის სახით სხვა რაიმე.

ახლა აფხაზ,
ქანდაკისა და ხატის შეპირისპირებაზე ვისაუბროთ, გარდა ცნობილი აკრძალვისა,
რაა მაინც მთავარი განმასხვავებელი? ქანდაკი და კერპი, ხატი და კერპი ვნახეთ, ხატი და ქანდაკი?
ესეც აპოლოგეტიკისაა, იგივე დასავლურ-აღმოსავლური კამათის ნაწილი.

[დათიკო]

ხატზე გამოსახულია, ის ვინც ჭეშმარიტად არის smile.gif

და მას ვცემთ თაყვანს, და არა ხის ჩარჩოებს

ამის საპასაუხოდ შეუძლიათ ასეთი რამ თქვან წარმართებმა:
ჩვენც იმას ვცემთ თაყვანს ვინც ამ ქანდაკების უკან მოიაზრებაო.
არც ჩვენ ვცემთ თაყვანს ხესა და ქვასო.
ამიტომ პირველ რიგში სათქმელია ისიც, თუ ვინ მოიაზრება ამ ხატისა თუ ქანდაკების უკან.

[sergi_glaxa]

ზღაპრებს რად ყვებით? რად ატყუებთ ხალხს? ორივე უსულო საგანია, არცერთი არაფერს არი ისმენს!
აი თქვენი სწრაფშემსმენელი ხატი სამებაში, ოქროებ ასხმული..მოკლედ თავადაც არ გჯერათ ის რასაც ხალხს აჯერებთ...

[მხევალი ნინო]

ნონა

თუ ადამიანი ხატს უფრო დიდ მნიშვნელობას ანიჭებს ვიდრე კონკრეტულად მასზე გამოსახულ წმინდანს

ნონ, ეს ვერ გავიგე მართალი რომ გითხრა. ხატი სწორედ მასზე გამოსახული წმინდანია, ანუ შენი სიტყვები ხატს მეტ მნიშვნელობას ანიჭებენ, ვიდრე მწინდანსო ვერ გავიგე. სანამ დაფაზე წმინდანი არ გამოისახება, მანამ, ის დაფაა, გამოსავის მერე ხატი. თაყვანისცემა და ლოცვა იმის შესაბამისი, როგორ გიყვარს და როგორ მიმართავ ამ წმინდანს.

[ლია]

ზღაპრებს რად ყვებით? რად ატყუებთ ხალხს? ორივე უსულო საგანია, არცერთი არაფერს არი ისმენს!
აი თქვენი სწრაფშემსმენელი ხატი სამებაში, ოქროებ ასხმული..მოკლედ თავადაც არ გჯერათ ის რასაც ხალხს აჯერებთ...

რაღა მაინცდამიანც სამების მსწრაფლშემსმენელი ხატი ამიორჩიე არგუმენტად მე შევწირე ღვთისმშრობლის ხატს "ოქროები", როგორც შენ ამბობ და ღვთისმშობელმა შეისმინა. მართლა საკვდილ-სიცოცხლის ამბავი იყო! და ეხლა როგორ დაგიჯერო შენ და არ დავუჯერო ღვთისმშობელს, ამ ხატის მადლით რომ დამეხმარა და შეისმინა?

[ႲႭႡႰႠႬ]

რაღა მაინცდამიანც სამების მსწრაფლშემსმენელი ხატი ამიორჩიე არგუმენტად მე შევწირე ღვთისმშრობლის ხატს "ოქროები", როგორც შენ ამბობ და ღვთისმშობელმა შეისმინა. მართლა საკვდილ-სიცოცხლის ამბავი იყო! და ეხლა როგორ დაგიჯერო შენ და არ დავუჯერო ღვთისმშობელს, ამ ხატის მადლით რომ დამეხმარა და შეისმინა?

[leluka]

შევწირე ღვთისმშრობლის ხატს "ოქროები"

ოქროები რატომ იწირება? იყიდება მერე და ვინმეს ხმარდება? ისევ იქ კიდია ხოლმე.

[სოფი]

ლია

მე შევწირე ღვთისმშრობლის ხატს "ოქროები", როგორც შენ ამბობ და ღვთისმშობელმა შეისმინა.

შეისმინა იმიტომ,რომ შესთხოვე,და არა იმიტომ,რომ ოქრო მიართვი,არა?
არავის სჭირდება ჩვენი ძღვენი,თუ მთავარს, გულს არ მივუძღვნით..

ოქროს შეწირვა უბრალოდ პატივისცემის ნიშანი მიმაჩნია.

იყიდება მერე და ვინმეს ხმარდება?

ეს იგივეა, რომ ხატს ამკობ, ისევე ვთქვათ,როგორც ძვირფასი თვლებით ჭედავ ხატის ჩარჩოს ან თავად მას.

sergi_glaxa
შენი,როგორც პროტესტანტის, აზრი მაინტერესებს ხატებზე მირონის გადმოსვლის თაობაზე.

[tamuna m]

ხატი არის არამატერიაულურის განსახიერება.
თითქოს წარმოსახვას გვიქმნის, რომ ზებუნებრივთან გვქონდეს კავშირი.
შუამავალივით გვეხმარება.
რაღაც განსულიერებული მატერიაა
ქანდაკება რახანც სამგანზომილებიანია უფრო სულის გამატერიალებას მაგონებას.
მისტიურობას მოკლებულია.
გადმოცემების მიხედვით ქრისტეს ხელთუქმნელი ხატი ვიცით, ასევე ღვთისმშობლის ხატი (ლუკა მახარებლისე მიერ დაწერილი), მაგრამ ქანდაკება რა ვიცი... :?

მოკლედ, კარგად ვერ გადმოვეცი ჩემი აზრი (ინტელექტი არ მყოფნის)
უბრალოდ ამის მსგავსად ვფიქრობ, ვგრძნობ და ნუ დამეტაკებით კანონებით და დოგმატებით!

პ. ს. "საეკლესიო ხელოვნებას" მოუხდებოდა ეს თემა

[KAIROS]

ვგონებ ჯერ აჯობებდა აფხაზის მიერ დაყენებული თემა გაგრძელებულიყო თეოლოგიური ჭრილით და შემდეგ ვისაუბროთ სასწაულებზე და ა.შ.
დათიკომ სწორი აღნიშნა, თუკი ქრისტეა გამოსახული ქანდაკით ან ხატით, მაშინ მასზე მლოცველი ქრისტეს მიმართავს და არა ქვას ან ნახატს.
აი ქანდაკისა და ხატის შეპირისპირებაზე კი კათოლიკებთან საუბარში მივყვებით.

[KAIROS]

რაგდან მე და სერგის უკვე კარგა ხნის უკან გვქონდა დიდი კამათი ხატთაყვანისცემის შესახებ,მერე გავაგრძელოთ ოღონდ მანამ ეს ხატებზე და ქანდაკებებზე:

Если икона написана не по канонам Церкви, то она превращается или в абстракцию и фантастику, или в картину, отражающую земную реальность и земные категории красоты. Такая «оземленная» картина неспособна внести в душу человека мир и покой, неспособна открыть ему свет Вечности. Она может вызвать эстетическое чувство и эстетическое удовольствие, которое на самом деле является фальсификацией чувства духовного, утонченной страстью непросвещенной души. В еще большей мере это относится к статуям, объемным изображениям, имитирующим трехмерные земные реалии, ощущение вещественности и телесности.

Изображение на иконе смотрит из вечности, оно лишено притяжения к земле. В ней – преображенная духом материальность, которая становится как бы невесомой и прозрачной. В статуе, напротив, ощущаются тяжесть, масса, физическая уплотненность, принадлежность земле. Статуя не только стоит на земле – статуя тяготеет к земле. Изваяния языческих богов устанавливались в античных храмах. Ум и сердце язычника не могли подняться над космосом, они всецело принадлежали этому миру. Статуя – это выражение материальности. Характерно, что зачастую величайшие скульпторы Ренессанса изображали человеческое тело обнаженным, даже если перед ними стояла задача запечатлеть образы Ангелов или мучеников; тем самым сознательно или подсознательно они подчеркивали свою генетическую связь с языческими ваятелями Греции и Рима.

Но в то же время икона – именно символ, она не может быть абстракцией. Например, на Западе – не только в протестантизме, не ограниченном традицией, но и в Католической Церкви – «иконы» стали создаваться уже такими художниками, как Дали. Абстракционизм проник в эти Церкви, но он никак не может создать настоящую икону. Почему? Потому что икона – это выражение Церкви, а Церковь есть общность – общность религиозного чувства, религиозного сознания. Абстракционизм же создает знаки, которые каждый человек подвергает своей личной, внутренней интерпретации, поэтому соединять находящихся в храме верующих он не может.

Следовательно, православная икона не должна переродиться ни в натурализм Ренессанса, ни в абстракцию, совершенно оторванную от объективной реальности. И в том, и в другом случае она перестает быть иконой. Абстрактные знаки – это не икона; они могут иногда пробудить некое мистическое чувство, ощущение некой тайны, но не могут направить это чувство, наполнить его содержанием; а самое главное – они совершенно не способны соединить душу человека с тем, кого они изображают. Что же касается натурализма Ренессанса, то этот натурализм только лишь еще больше оземляет и приземляет человека.

და არის დიდი სტატია ხატის ღვთისმეტყველების შესახებ:

Языкова И.К. Богословие Иконы
ОГЛАВЛЕНИЕ
Икона в Литургическом Пространстве
И увидел я новое небо и новую землю,
ибо прежнее небо и прежняя земля миновали и моря уже нет.
И я, Иоанн, увидел святый город Иерусалим, новый, сходящий с неба,
приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего.
Храма же я не видел в нем, ибо Господь Бог Вседержитель — храм Его, и Агнец.
Откр. 21.1-2, 22

Литургия по-гречески значит «общее дело». Икона рождается из литургии, она литургична по сути и вне контекста литургии не понятна. Икона отражает соборное сознание (личное откровение, равно как и талант иконописца, не исключается, а включается в это сознание), она является не произведением единичного автора, но произведением Церкви, которое исполнено конкретным художником. Вот почему иконописцы никогда не подписывали своих произведений (сведения об авторстве обычно черпают из косвенных источников), тем не менее иконописцы всегда высоко чтились Церковью.

Икона — произведение более молитвенное, нежели художественное. Она создается молитвой и ради молитвы. Ее естественная среда — храм и богослужение. Икона в музее — это нонсенс, здесь она не живет, а только существует как засушенный цветок в гербарии или как бабочка на булавке в коробке коллекционера. Вырванная искусственно из своей среды икона безгласна.

О. Павел Флоренский назвал православное богослужение синтезом искусств; здесь все — архитектура, живопись, пение, проповедь, театральность действа, — работает на создание единого образа иного мира, преображенного, в котором царствует Бог. Храм — это образ Горнего Иерусалима и своего рода модель мира.

Основой литургии является Слово Божье. В православном богослужении мы видим как бы различные «ипостаси» Слова: Слово звучащее (чтение Евангелия и Апостола, молитвы, проповеди, пение), Слово зримо явленное (фрески, мозаики, иконы), наконец, Слово, Бог Живой, присутствующий среди народа, собранного во имя Его, и через Причастие соделываемого Его Телом, Телом Христовым.

Храм в православном сознании мыслится как образ мира. Мир также св. отцы часто сравнивали с храмом, который создан Богом, как величайшим Художником и Архитектором (космос, ??????, по-греч. значит «украшенный, устроенный»). В то же время и человек в Новом Завете назван храмом (1 Кор. 6.19). Таким образом, христианская картина мира условно напоминает систему матрешек, вложенные друг в друга космос-храм, церковь-храм, храм-человек.

У первых христиан не было специальных храмов, они совершали свои богослужения — агапы — по домам или на могилах мучеников, в катакомбах. После объявленного императором Константином Миланского эдикта (313 г.), легализовавшего христианство, христиане стали строить храмы для совершения литургии. Но в конце времен, когда небо и земля прейдут, необходимость в храме также отпадет, как и написано в Откровении Иоанна Богослова: «Господь Бог Вседержитель — храм его, и Агнец» (Откр. 21.22). Но пока Церковь находится в плавании к берегам Небесного Иерусалима, храм христианам необходим. Необходим не только как место собраний (синагога, ????????, собрание, экклесия – ???????? — собрание), но и как образ Горнего Иерусалима, Царства Небесного, к которому мы стремимся.

Образ Царства Божия сохранялся в христианском богослужении даже тогда, когда храма, как такового, не было, но собранные во имя Христа ощущали себя Его Телом, причастниками Царства, которое в нас и среди нас есть (Лк. 17.21).

Этот принцип «царства внутри» остался и тогда, когда христиане научились строить храмы, ибо любой христианский храм, как бы не был он красив снаружи, самое главное содержит внутри, все его богатство и великолепие внутри. Этим христианский храм отличается от храмов языческих. Например, храмы древней Греции строились с абсолютной ориентацией на фасад. Любой греческий храм — Парфенон, Эрехтейон, храм Зевса и т. д. представляет собой алтарь, перед которым на площади совершаются богослужения, мистерии, жертвоприношения, праздники, шествия. Портик с величественной колоннадой являлся прекрасными кулисами для религиозных и гражданских действ. Внутри же храма, как правило, не было ничего, кроме статуи божества. Храм служил своего рода ларцом для этой одинокой статуи, которую видит только жрец.

Когда у христиан возникла потребность в строительстве храмов, они не стали ориентироваться на языческие формы храмов, а взяли за основу принцип гражданского здания — базилики. Во-первых, сами языческие культы были по духу настолько неприемлемыми для христиан, что они не захотели ничего общего иметь с ними даже в смысле архитектурных традиций. А принцип базилики (от слова «царский», государственный) — здания для гражданских собраний, вполне подошел к собраниям христианским. В основном это были продолговатые здания с плоскими перекрытиями. Со временем христиане дополнили базилику куполом, что позволило расширить ее пространство и осмыслить верхнюю часть как небесный свод. Купольные базилики стали основой христианской культовой архитектуры как на Западе, так и на Востоке. Только западное христианство развивало базиликальную систему, храмы получили форму вытянутого латинского креста, а башни и шпили сообщили им энергичный вертикальный взлет. На Востоке же, напротив, базилика стремилась к более спокойным формам греческого равноконечного креста в плане, а развитие идеи купола сообщило храму ощущение космичности. Так родилась крестовокупольная архитектура, пришедшая из Византии на Русь.

Рукотворный храм является отражением храма нерукотворного, то есть космоса, мироздания. Антропоморфность храма также можно проследить в его формах, особенно в ранних русских храмах: у храма есть голова (глава) и шея (барабан), плечи (своды), есть даже «бровки» — арочки над окнами и т. д. Христианская культура родилась на стыке культур античной и ветхозаветной, поэтому на представления о мире на христиан повлияли и Ветхий Завет и античная философия. Западная модель храма ближе к библейским представлениям о мире, как пути к Богу, Исходе, отсюда динамика архитектурных форм, увлекающая находящегося в храме мощным потоком к алтарю. Античное представление о мире, как космосе, более статичное и созерцательное, сформировало образ храма на христианском Востоке — от Византии до Армении.

Но та и другая модели храмов отражают в определенной мере строение Иерусалимского храма, который делился на три части: двор, храм и святая святых. Эти три части сохраняются и в структуре христианского храма: притвор, храм (наос, неф) и алтарь.

Храм часто уподобляли Ноеву Ковчегу, в котором верные спасаются среди бурных вод мира сего, или Лодке Петра, в которой собраны ученики Христовы, плывущие вместе со Спасителем к новой гавани — к Небесному Иерусалиму. Образ корабля издавна был символом Церкви. Не случайно и основное пространство храма называется «неф» или «наос», что по-гречески и означает «корабль».

Все христианские храмы, как правило, ориентированы на восток. В восточной части храма располагается алтарь. Обращенный лицом к алтарю человек смотрит в ту сторону, откуда восходит солнце, что символизирует обращенность к Богу, ибо Христос — Солнце Правды. В утреннем богослужении священник возглашает: «Слава Показавшему нам свет!».

Восточной части противоположна западная. В алтаре находятся священнослужители. Раньше, когда в Церкви активно действовал институт катехуменов, в западной части, в притворе, стояли оглашенные. При возгласе «двери, двери», «оглашенные изыдите», двери храма закрывались, оставляя внутри только верных. Для верных предназначена средняя часть храма — наос.

По вертикали храм делится на две зоны — горнюю и дольнюю. Верхнее, подкупольное пространство — это небесная сфера (в деревянных северных храмах эта часть так и называется «небо»), четверик — это земной мир. Соответственно этому делению располагаются и росписи.

Храмовая декорация (фрески, мозаики) складывалась постепенно, но уже к Х веку богословы ее осмыслили как весьма стройную систему. Одним из интересных интерпретаторов монументальных росписей был Патриарх Константинопольский Фотий. В принципе каждый храм имеет свою систему росписей, разработанную богословскую программу, но есть и некоторая общая схема, которой придерживались при росписи храмов в странах византийской ориентации, в том числе и на Руси.

Храмовая декорация начинает развиваться сверху, от купола. В древних храмах в куполе помещали композицию «Вознесение», что свидетельствует о том, что купольное пространство воспринимали как реальное небо, куда удалился Христос во время Вознесения Своего и откуда Он придет в день Второго Пришествия. Реже в куполе располагалась сцена «Крещение». Постепенно каноном закрепилось изображение Христа-Пантократора. Обычно это поясная композиция, в одной руке Христос держит Книгу, другой благословляет мир. Такой образ мы можем видеть в Софии Киевской, Софии Новгородской и в других храмах, вплоть до нашего времени. Пантократор (???????????, по-гречески значит Вседержитель, этот образ показывает нам Бога Творящего и Спасающего, держащего мир в Своей руке.


Спас-вседержитель. Конец-XI

Вокруг Христа — сияние славы. В круге славы — силы небесные: Архангелы, херувимы, серафимы и т. д., они предстоят пред Небесным Престолом, «поюще, вопиюще, взывающе и глаголюще: свят, свят, свят Господь Бог Саваоф».

Далее, в барабане изображаются пророки. Это ветхозаветные избранники, слышавшие голос Божий и сообщавшие избранному народу волю Божию.

Купол соединяется с четвериком при помощи парусов — конструктивных элементов полусферической формы, которые заполняют углы, образующиеся на стыке кубического тела храма и цилиндрического барабана. Паруса осмысливаются также символически, как соединение небесной и земной сфер, на них обычно располагают изображения евангелистов, которые также соединяли небо и землю, распространяя по миру Благую весть.

Арки — как мосты между мирами, на них изображают обычно апостолов, которых послал Господь в мир проповедовать Евангелие всей твари (Мк. 16.15).

Арки и своды опираются на столбы. На них изображаются святые подвижники — мученики и воины, которых называют «столпами» Церкви. Своим подвигом они держат Церковь, как столбы держат своды храма.

На сводах и стенах располагаются сцены из Нового и Ветхого Завета, жития Богородицы и святых, из истории Церкви. Состав сцен зависит от богословской программы храма. Так, скажем, в храме, посвященном Богородице, будут преобладать сцены из жизни Девы Марии, тема Акафиста (например, роспись собора Рождества Богородицы в Ферапонтове). Никольский храм будет содержать сцены из жития Николы, Сергиевский — из жития преподобного Сергия и т. д.

Росписи располагаются ярусами, что свидетельствует об иерархичности мира. Верхние регистры отведены главным событиям — жизни Христа и Богородицы, чуть ниже — Ветхий Завет, житийные сцены, еще ниже — вселенские соборы, как отражение жизни Церкви.

Нижний ярус нередко выстроен из одиночных фигур — это либо святые отцы — богословский, интеллектуальный «фундамент» Церкви, либо святые князья, иноки, столпники, воины — те, кто в духовной брани стоят на страже Церкви. В Архангельском соборе Московского Кремля, служившем усыпальницей московского княжеского дома, в нижнем ряду изображены московские князья — причем не только святые. Таким образом, реальная история государства включалась в Священную историю и историю Церкви.

Внизу, по периметру храма, опоясывающей лентой располагаются декоративные «полотенца» — это символическое напоминание, что храм, как бы он ни был обширен и великолепен, прообразом своим имеет иерусалимскую горницу, где Христос вместе с учениками совершил Тайную вечерю.

Росписи восточной части отличаются от росписей западной. Восточная посвящена Христу и Богородице. Сферическая форма апсиды символично осмысляется как вифлеемская пещера, в которой родился Спаситель, и в то же время — гроб, из которого вышел Воскресший Христос. Апсида напоминает также катакомбы первых христиан, где христиане служили литургию нередко на могилах мучеников, отсюда сохранился обычай зашивать в антиминс, который полагается на престол, частичку мощей. В ранних храмах, когда алтарная преграда была невысокой, в конце апсиды располагался главный храмовый образ — Христос-Пантократор, нередко на троне, в образе Царя Царей, или Богоматерь, в виде Оранты или восседающая с Младенцем на троне как Царица Небесная. Достаточно вспомнить образ «Богоматерь Нерушимая стена» из Софии Киевской. Позже, когда иконостас совершенно закрыл пространство апсиды от глаз молящихся и внутренность алтаря можно было созерцать только когда открываются Царские врата, место алтарного образа заняла композиция «Воскресение Христово».

В алтаре совершается Евхаристия, поэтому на восточной стене естественно возникает композиция «Причащение апостолов» или «Тайная вечеря». Это по существу один и тот же сюжет, только в первом варианте дается его литургическое толкование, во втором — историческое. В некоторых храмах в алтарной части помещается композиция «Литургия св. отцов». Когда появился иконостас, сцена Евхаристии была перенесена на его фасад и располагается над Царскими вратами.

Нижний ярус нередко занимали фигуры св. отцов, творцов литургии, гимнографов, богословов; они словно окружают престол, совершая литургию вместе со священником.

На восточной стене, на ее плоской части, как правило, изображают Благовещение: справа архангел Гавриил, слева — Богородица (например, Св. София в Киеве XI в., Марфо-Мариинская обитель в Москве, XX в.).

Восточной стене в смысловом плане противостоит западная. Если на восточной части сосредоточены темы, касающиеся Воплощения и Спасения, то в западной — начало и конец мира. Часто здесь изображаются композиции на тему Шестоднева. Но наиболее важной темой западной стены оказывается композиция «Страшный Суд». Значение ее в том, что человек, уходя из храма, должен помнить о смертном часе и о своей ответственности перед Богом. Однако в исторической перспективе прослеживается некоторая интересная закономерность: чем древнее храм, тем более светло трактуется тема западной стены, и наоборот — в более поздних храмах тема наказаний грешников становится все нагляднее. Вспомним, например, трактовку западной части Успенского собора во Владимире Андреем Рублевым. Его «Страшный Суд» написан как светлое радостное ожидание грядущего Спасителя. В церкви Троицы в Никитниках западная стена и вовсе решена оригинально: здесь написаны евангельские притчи, в которых раскрывается какой? смысл Суда Христова. Напротив, яровские и костромские росписи XVII в. изображают мучения грешников весьма изощренно.

Итак, храмовые росписи представляют собой образ мира, который включает историю (Священную историю, историю Церкви и страны), метаисторию (Сотворение мира и его конец), символически передает устройство и иерархию мира, несет благовествование, отражает историю спасения Словом. Роспись является книгой, из которой человек узнает важные вещи, получает пищу для ума и для сердца. Мы сейчас специально не останавливаемся на художественных достоинствах тех или иных монументальных ансамблей, ибо в данном случае важна не столько эстетика, сколько богословие. Хотя, справедливости ради, стоит сказать, что находятся они в прямой зависимости.

В Византии, где сложилась система храмовой декорации, распространенной в восточно-христианском мире, фреска и мозаика играли исключительную роль. Икон в собственном смысле слова (хотя с богословской точки зрения образ в монументальном искусстве есть та же икона) в храмах было немного. Они располагались по стенам и на невысокой алтарной преграде. В ранних, домонгольских русских храмах было так же. Но со временем роль собственно икон на Руси возрастает. Это связано с несколькими причинами. Во-первых, икона проще по технологии, доступнее, дешевле. Во-вторых, икона ближе молящемуся, с ней возможен более тесный контакт, нежели с фресковым или мозаичным монументальным образом. В-третьих, и это, пожалуй, главное — икона как богословский текст выполняла свои функции не только как моленный образ, но и как наставление и научение в вере. В Византии книжные знания имели приоритет, а на Руси вере научала, икона.

В русских храмах огромную роль играет иконостас. Высокий иконостас формировался постепенно. В домонгольское время были распространены одноярусные невысокие алтарные преграды, по типу византийских темплонов. К рубежу XIV-XV вв. иконостас имел уже три ряда. В XVI в. добавляется четвертый, в XVII в. — пятый. В конце XVII в. были предприняты попытки увеличить число ярусов — до 6-7 [2], но это были единичные случаи, не приведшие к системе. Таким образом, классический русский высокий иконостас насчитывает пять рядов — чинов, каждый из которых несет определенную богословскую информацию.

Иконостас — типично русское явление и многие исследователи считают его большим достижением древнерусской культуры и важным элементом церковной традиции. Действительно, благодаря иконостасу мы имеем первоклассные произведения Андрея Рублева, Феофана Грека, Дионисия, Симона Ушакова и многих других замечательных иконописцев. Но, с другой стороны, иконостас оказал сильное влияние на русскую литургическую традицию, причем не всегда положительное. Превратившись в непроницаемую стену (а в результате этого изменилась и конструкция храмов, которые стали строить со сплошной восточной стеной, к которой прилепляется небольшая апсида), иконостас изолировал алтарь от основного пространства храма, окончательно разделив единый церковный народ на «клир» и «мир». Литургия становится статичной, народ более пассивным (в византийском богослужении было гораздо больше активных элементов: выход священнослужителей на середину храма, Великий вход шествовал через все пространство храма и т. д.). О. Павел Флоренский, а вслед за ним и многие исследователи, напр. Л. Успенский, много сил положили, чтобы доказать духовную пользу иконостаса. В частности, Флоренский пишет: «иконостас не прячет что-то от верующих... а напротив, указывает им, полуслепым, на тайны алтаря, открывает им, хромым и увечным, вход в иной мир, запертый от них собственной косностью, кричит им в глухие уши о Царстве Небесном». С этим в определенной степени можно согласиться, потому что семантика иконостаса действительно стройна и последовательна, и главная цель всего этого сооружения — проповедь Царства Божия. Тем не менее историческая ретроспекция показывает, что рост алтарной преграды находится в прямой зависимости от оскудения веры в народе Божьем и наглухо закрытый алтарь никак не способствует пробуждению этой веры. И наоборот, в начале нашего столетия, когда в Церкви наметились первые тенденции духовного пробуждения, появилась тяга к низким иконостасам, открывающим взору предстоящей и молящейся паствы то, что совершает священник в алтаре. Вспомним лучшие образцы церковной архитектуры этого времени: Владимирский собор в Киеве, Марфо-Мариинская обитель в Москве, церковь Воскресения Христова в Сокольниках в Москве. Сегодня Церковь также ощущает настоятельную потребность взаимной открытости алтаря и наоса, что обнаруживает литургическую связь всех молящихся в храме, как единого живого организма Церкви.

На определенном историческом этапе иконостас все же играл огромную положительную роль, выполняя важнейшую вероучительную функцию. В определенном смысле иконостас, дублирует храмовые росписи, но раскрывает образ мира иначе, в более концентрированном виде, акцентируя внимание предстоящих на грядущем Пришествии Господа Иисуса Христа.

Рассмотрим подробно значение каждого ряда иконостаса.

Иконостас строится ярусами, что так же как и регистровость в традиционных храмовых росписях, символизирует иерархичность мира. В древнерусской терминологии ряд называется «чином».

Первый, самый нижний, чин — местный, здесь обычно располагаются местночтимые иконы, состав которых зависит от традиций каждого храма. Однако часть икон местного ряда закреплена общей традицией и встречается в любом храме.

В центре местного чина располагаются Царские врата. Царскими они называются потому, что символизируют вход в Царство Божье. Царство Божье открыто нам через Благую весть, поэтому на Царских вратах дважды изображается благовещенская тема: сцена Благовещения с Девой Марией и Архангелом Гавриилом, а также четыре евангелиста, благовествующие миру. Когда-то на литургический возглас «Двери, двери!» служители закрывали наружные двери храма, и они носили название Царских, ибо все верующиВ центре местного чина располагаются Царские врата. Царскими они называются потому, что символизируют вход в Царство Божье. Царство Божье открыто нам через Благую весть, поэтому на Царских вратах дважды изображается благовещенская тема: сцена Благовещения с Девой Марией и Архангелом Гавриилом, а также четыре евангелиста, благовествующие миру. Когда-то на литургический возглас «Двери, двери!» служители закрывали наружные двери храма, и они носили название Царских, ибо все верующие суть царственное священство, теперь же закрываются двери алтаря. Закрываются Царские врата и во время Евхаристической молитвы, так что благодарящие Господа за Его искупительную жертву находятся как бы по разные стороны алтарной преграды. Но для того, чтобы связать тех, кто стоит вне алтаря, и то, что происходит в алтаре, над Царскими вратами помещают икону «Тайная вечеря» (или «Причащение апостолов»).

Иногда на створках Царских врат помещают изображения творцов литургии свв. Василия Великого и Иоанна Златоуста.


Царские врата. Школа Дионисия. Первая четверть XVI в.

Справа от Царских врат расположена икона Спасителя, где Он изображен с Книгой и благословляющим жестом. Слева — икона Богородицы (как правило, с Младенцем Иисусом на руках). Христос и Богородица встречают нас во вратах Царства Небесного и ведут к спасению через всю нашу жизнь. Господь сказал о Себе: «Я есть путь, истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня» (Ин. 14.6); «Я — дверь овцам» (Ин. 10.7). Богородицу называют Одигитрией, что значит «путеводительница» (обычно здесь и помещают иконографический вариант Богоматери Одигитрии).


Икона Божией Матери Одигитрия

Икона, следующая после образа Спасителя (справа по отношению к предстоящим), изображает святого или праздник, в честь которого данный храм назван. Если вы вошли в незнакомый храм, достаточно посмотреть на вторую икону справа от Царских врат, чтобы определить, в каком храме вы находитесь — в Никольском храме на этом месте будет образ св. Николая Мирликийского, в Троицком — икона св.Троицы, в Успенском — Успение Пресвятой Богородицы, в храме Космы и Дамиана — образ свв. бессребреников и т. д.

Кроме Царских врат, в нижнем ряду расположены также дьяконские двери. Как правило, они гораздо меньшего размера и ведут в боковые части алтаря — жертвенник, где совершается Проскомидия, и дьяконник или ризницу, где священник облачается перед литургией и где хранятся облачение и утварь. На дьяконских дверях обычно изображают либо архангелов, символизирующих ангельское служение священнослужителей, либо первомучеников архидьяконов Стефана и Лаврентия, показавших истинный пример служения Господу.

Второй чин — праздничный. [3] Здесь представлена земная жизнь Христа и Богоматери. Как правило, ядро ряда составляют двунадесятые праздники, обычно и располагаются иконы в этом ряду в порядке их следования в церковном году. Реже встречается расположение икон по хронологическому принципу. Для лучшего запоминания перечислим «праздники» в порядке хронологии. Чин начинается с образа «Рождества Пресвятой Богородицы» (с этого праздника, как известно, начинается и церковный год), далее следуют: «Введение Богородицы во Храм», «Благовещение», «Рождество Христово», «Крещение/Богоявление», «Преображение», «Воскрешение Лазаря», «Вход в Иерусалим», «Распятие», «Воскресение Христово/Сошествие во ад», «Вознесение Господа Иисуса Христа», «Пятидесятница/Сошествие Св. Духа на апостолов» (иногда вместо этой иконы помещают образ св. Троицы), «Успение Пресвятой Богородицы» (этой иконой заканчивается праздничный чин, как и заканчивается праздником Успения церковный год). Часто в праздничный ряд включают «Крестовоздвижение», «Покров Пресвятой Богородицы» и другие праздники.

Если в храме несколько престолов, перед каждым выстраивают свою алтарную преграду и появляется несколько иконостасов, чаще всего порядок праздников не повторяют, а стараются варьировать. Например, в церкви Троицы в Никитниках кроме большого иконостаса главного алтаря имеется малый иконостас Никитского придела, где в праздничном ряду расположены иконы, посвященные событиям, память которых совершается в послепасхальное время (т. н. «Цветная триодь»): «Жены-мироносицы у гроба Господня», «Исцеление расслабленного», «Беседа с самарянкой у колодца Иаковлева» и т. д.

Третий ряд занимает Деисусный чин (от греч. Слова ??????, деисис — моление). Это главная тема иконостаса, и расположенная в центре икона «Спас в силах» является своего рода «замковым камнем» всего этого грандиозного символического сооружения. «Спас в силах» являет нам образ Господа Иисуса Христа во время Его второго Пришествия в силе и славе. Он восседает на троне, как Судия, как Спаситель мира, как Царь Царей и Господь Господствующих. Справа и слева Ему предстоят святые и силы небесные, а также все приходящие на суд. Ближе всех ко Христу — Богоматерь, Она — одесную (то есть по правую руку) от Сына, Она ходатайствует перед Ним за весь человеческий род. Напротив Нее — Пророк и Предтеча Иоанн Креститель, проповедовавший скорое пришествие Царства и покаяние перед первым пришествием Христа на землю. Богоматерь — как первый человек Нового Завета, Иоанн Креститель — последний пророк Ветхого Завета. Иногда три фигуры — Христос, Богоматерь и Иоанн Предтеча, пишутся на одной иконе, как единая композиция, получившая название «Деисус». Ветхий и Новый Завет, символизируемый в образах Крестителя и Богородицы — во Христе обретает полноту, единство, исполнение и воплощение, равно как и соединение милости (Богородица) и истины (Иоанн Предтеча).


Деисус. Вторая половина XIV в.

Далее деисусный чин развивается следующим образом: напротив Богородицы — архангел Гавриил (вновь повторяется схема Благовещения, но поскольку она «проходит» через центральный образ Христа, она обретает особую символическую напряженность); напротив Предтечи — архангел Михаил (оба эти образа олицетворяют духовную брань — архистратиг Михаил, как предводитель небесного воинства, Предтеча, как покровитель подвижников и аскетов). Вслед за архангелами изображаются апостолы Петр и Павел, первоверховные апостолы, основоположники Церкви, которая есть Тело Христово. Далее следуют — св. отцы, созидатели Церкви, — Василий Великий и Иоанн Златоуст, следом — представители поместной церкви, например в московских храмах это место почти всегда занимают святители Петр и Алексей. Затем могут быть изображены святые, подвижники, преподобные и т. д., в зависимости от местного заказа, от размеров храма и т. д.

В XVII веке, во времена патриарха Никона, деисусный чин заменялся иногда апостольским, то есть помимо Христа, Богородицы и Иоанна Предтечи изображались двенадцать апостолов, сидящих на престолах (Мф. 19.28), что значительно упрощает семантику Деисуса, его изначальное вселенское значение, в котором сливается образ Церкви земной и небесной. В конце же XVII века образ «Спас в силах» стали нередко заменять иконами «Спас на престоле» или «Христос — великий архиерей», что также ограничивает семантический ряд центрального образа. Выше Деисуса расположен четвертый ярус, который называется пророческим чином, так как в него включены пророки Ветхого Завета, писания которых содержали указания на Пришествие Мессии. Обычно их изображают со свитками их пророчеств. Здесь помещают пророков Исайю, Иезекииля, Даниила, царей Давида и Соломона и др. В центре пророческого чина располагается икона Богоматери как символ исполнения всех пророчеств, не случайно апостол Павел называет Ветхий Завет «детоводителем ко Христу» (Гал. 3.24). Центральная икона Богоматери обычно представлена в иконографическом варианте «Знамение» (другое название «Воплощение»), где наглядно показано, как во чреве Марии, которое в Акафисте воспевается как «ширшее небес», зачат Св. Духом Тот, Кто избавляет вселенную. Позднее Образ Богоматери Знамение заменяется иконой «Богоматерь на троне», где Дева Мария представлена как Царица Небесная, и это несколько упрощает символическое и семантическое прочтение всего ряда.

Пятый ряд, сформировавшийся позднее всех предыдущих, представляет праотеческий чин, где представлены ветхозаветные праотцы, отцы веры — Авраам, Исаак, Иаков, Ной, Мелхиседек и т. д., то есть те, кто жил до Моисея, через которого Бог даровал избранному народу Закон. В центре этого ряда должен быть образ, соответствующий ветхозаветным представлениям о Боге, что является практически невыполнимым требованием. Поскольку этот чин появился в XVII веке, в период упадка веры и оскудения богословской мысли, то это место заняли изображения совсем неканонического характера: «Бог Саваоф», «Отечество», «Троица Новозаветная» и проч. Против такого рода изображений восставал еще в XVI веке дьяк Иван Михайлович Висковатый, но тогда Церковь не была в состоянии услышать этот трезвый и разумный голос. Несмотря на то, что Стоглавый собор (1551 г.) отверг как не соответствующие христианскому откровению изображения Бога Отца (то же решение вынес и Большой Московский собор в 1666 г.), но мы и по сей день встречаем эти изображения в наших храмах. Л. Успенский считает, что более соответствует для праотеческого чина образ Ветхозаветной Троицы (в рублевском варианте), как единственно возможное изображение Божества до воплощения.

Завершает иконостас образ Голгофы — Крест с распятым на нем Спасителем и предстоящие Богоматерь и Иоанн Богослов. Распятие — вершина мира, завершение земной жизни Христа, Голгофа — это «гора недосягаемая», о которой пел псалмопевец (Пс. 60.3). К подножию Голгофского Креста мы приходим, собираясь на литургию, ибо в тот момент, когда уста Распятого произнесли «Свершилось!», совершилось наше спасение. С этого Креста были произнесены также слова «Се Матерь твоя», «Се сын твой» (Ин. 19.26-27), тем самым зародилось братство следующих за Господом. Это завершение иконостаса Крестом тем более важно, что соединяет всех и вся, и сплавляет все образы иконостаса в единую икону Церкви Торжествующей.

Присутствие в храме образа не ограничивается фресками (мозаиками) и иконостасом, а также единичными иконами, расставленными в киотах или развешанными на стенах. [4] Образ присутствует в храме всюду. Например, напрестольное Евангелие и крест, помимо того, что сами являются образами, украшаются изображениями Христа, евангелистов и святых. Богослужебные книги, как правило, всегда иллюстрировались, так что образы в них по значимости близки к иконе, как моленному образу.


Сретение. Миниатюра сборника бесед на двунадесятые праздники

Литургическая утварь — сосуды, покровцы, облачения, плащаницы, воздухи и т. д. — также украшаются по канону лицевыми изображениями, напоминая о Первообразе. В древней Руси искусство лицевого шитья достигло удивительных вершин (например, знаменитый саккос митрополита Фотия или митра первого Московского Патриарха Иова — на них золотом и жемчугом вышиты целые иконостасы).

Гораздо реже, чем иконы, встречаются в православных храмах скульптурные изображения. В северной Руси, где издавна деревянная резьба была местным промыслом, традиция деревянной скульптуры получила распространение и в церковной культуре. Вспомним знаменитые пермские скульптуры, изображающие Страдающего Христа. В средней Руси нередко любили изображать в дереве св. Николу Можайского и Параскеву Пятницу, св. Георгия Победоносца. При этом образный язык церковной скульптуры был ориентирован на иконописные каноны, фигуры делались плоскими, с минимальным объемом, статичные, больше похожие на плоский невысокий рельеф, чем на круглую скульптуру. Когда в церковном искусстве восторжествовал стиль барокко, круглая скульптура заняла место в иконостасе, отчасти оттеснив икону на второй план. Но и пышная барочная резьба и круглая скульптура с ее излишней динамикой, равно как и сухая ордерная система классицизма, пришедшая затем на смену барокко, противоречит миросозерцанию православного христианина и воспринимается в храмах как удручающий диссонанс. С определенного времени разрушился и образ церковного пения, который просто заменили концерты в духе итальянского бельканто, далекого от созерцательного медитативного пения ранней Церкви. Таким образом, та образная цельность, которая предполагалась первоначально в космосе храма, сегодня большая редкость, с трудом ...

გაგრძ

[Ligia]

ვაგრძელებ კაიროსის მაგივრად (ტექნიკური პრობლემების გამო)

с трудом восстанавливающаяся в отдельных храмах.

Итак, в православной традиции храм является «иконой мира», а икона в нем как организующее начало создает духовное пространство для литургии, в которую каждый верующий вливается как образ Божий. И все это служит одному — настроить душу прихожанина на созерцание красоты будущего мира, помочь «всякое житейское отложить попечение» и обратить сердца наши горе.

Примечания
2. Например, иконостас Большого собора Донского монастыря насчитывает семь ярусов, включающих помимо основных — ряды Страстей Христовых и Страстей Апостольских.

3. В более ранних иконостасах, например в Благовещенском соборе Московского Кремля, этот чин следует третьим, после деисуса, но со временем установилась традиция помещать праздничные иконы, как наиболее мелкие, вторым чином, ближе к предстоящим, чтобы иконы могли лучше прочитываться.

4. Надо отметить, что прежде такого количества икон в храмах не было, икон было немного и каждая из них от этого была виднее и значимее. В советское время, когда разрушались храмы, прихожане, спасая иконы от осквернения, приносили их в уцелевшие церкви. Таким образом, если из десяти храмов закрыты или разрушены оказывались девять, то один оставшийся буквально наполнялся иконами, которые удалось спасти.

[KAIROS]

ვწერდი, მართალია ბევრ რამეში არ ვეთანხმები, მაგრამ რადგან აქ კარგად წერს, ღირს დამოწმებადთქო
აი მისი წიგნი ხატების შესახებ:

http://nesusvet.narod.ru/ico/books/rafail/main.htm

საინტერესოდ წერს, ზემოთ მის მიერ მოყვანილი კრიტიკა ეხებოდა ქანდაკების არაკანონიკურობის გარდა, მის ზედმეტ მიწიერებას, თუმცა ამათზე კამათი საინტერესო იქნებოდა რომელიმე კათოლიკესთან (მნათემ დაგვტოვა მგონი) და აქ ისევ ხატთაყვანისცემის შესახებ გავაგრძელოთ და ვუსმენ ყველა მოპაექრეს, რომელიც ყურადღებით წაიკითხავს ზემოთ მოყვანილ სტატიებს, რომელთაც დავამატებთ აუცილებლად.

[ლია]

ლია

შეისმინა იმიტომ,რომ შესთხოვე,და არა იმიტომ,რომ ოქრო მიართვი,არა?
არავის სჭირდება ჩვენი ძღვენი,თუ მთავარს, გულს არ მივუძღვნით..

რა თქმა უნდა მაგ დროს მთავარი გულიდან გამოსული ვედრებაა! უბრალოდ ეს არ ფორმა, რითაც ადამიანი თავის პატივისცემას ადასტურებს, ის ნივთები ძალიან მომწონდა, ანუ ძვირფასი იყო ჩემთვის, ამიტომაც შევწირე ხატს

[agmsarebeli]

მგონი მეკერპეებს ,,წმინდანების" კერპი არა აქვთ. მხოლოდ ,,ღმერთების"...
პირველ რიგში ალბათ წმინდა იოანე დამასკელს უნდა დვესესხოთ . მას აქვს ამის შესახებ ორი თავი: წმინდანებზე და ხატებზე. საგერის ეპარქია უშვებდა ჯურნალს ,,ხვამლი" იქ იყო საინტრესო სტატიები მიშელ კენოსი ხატების შესახებ

[dzvelmartlmadidebeli]

მართლმადიდებლური ხატი არის ხატი პირველხატისა. წმ. ხატების თაყვანისცემით ჩვენ პატივს მივაგებთ არა ხეს და საღებავს, ან უსულო საგანს, არამედ მასზე გამოსახულის პირველხატს. ხატებით (ანგელოზების გამოსახულებებით) დამშვენებული იყო ძველაღთქმისეული ტაძარი და კრეტსაბმელი. აღთქმის კიდობანზე კი აღმართული იყო ორი ქერუბიმი. ასე, რომ სექტანტების მცდელობა უარყონ ხატები და მათი თაყვანისცემა წმიდა წერილითაც ემხილება.